При всем этом не конструкция машины, а метод ее разработки предлагался в качестве образца для конструктора. Главные задачки связывались с организацией новой жизни, техника, конструкция выступали как нужные средства их решения. Целью объявлялась «работа над созданием соц конденсаторов эпохи», в ней видели средство жизнестроения. Здание мыслилось как оболочка для целесообразных форм жизни, как бы предписывающая ей свою программу, план строения развертывался от организации животрепещущих процессов к построению внутреннего места и от него – к объему (т. е. шел изнутри наружу).
Меж ОСА и АСНОВА происходили острые дискуссии. Сторонники ОСА связывали исходные позиции проектирования с организацией функции, сторонники АСНОВА – с хорошим построением форм. Но в конечном итоге конструктивисты добивались выразительности в границах функционального метода, рационалисты умели добиться необходимости функциональной структуры. Различия в большей мере затрагивали методы работы, чем ее результаты, и на данный момент через толщу лет мы видим поначалу то, что делало эти группы частью 1-го целого, несущего черты собственного времени. В свое же время острота полемики определялась рвением групп самоутвердиться, довести до ясности и чистоты систему собственных идей.
Поначалу 20-х годов прочные позиции занимали и сторонники традиционализма в архитектуре, которые в Москве группировались вокруг Столичного строительного общества (МАО), в Петрограде – вокруг Общества архитекторов-художников (ОАХ). Среди столичных сторонников этой ориентации выделялся И. Жолтовский, убежденный в неизменности законов строительной гармонии и потребности в ней, равно как и в том, что высшее постижение этих законов было достигнуто зодчими итальянского Ренессанса. Своим ученикам и последователям Жолтовский прививал рвение осознать самые общие закономерности строения строительной формы, отношение к архитектуре как высокому искусству.